В душе — Украиной поёт,

А в сердце прорастает — Русью.

Я не  доверю ворожбе

Свой выбор  искренний и строгий.

Объединяю их в себе –

Две расходящихся дороги.

И пусть внутри ещё саднит

Разрыва горестная ранка.

Но я — двухполюсный магнит!

Мой выбор сделан —

                                   Я славянка!            

      * * *

Ой, утица!

Зачем ты зеленая?

А моя печаль-тоска —

Да как стрела калёная.

Ой, пущу стрелу

За  дальнее поле.

Упадёт, проклятая,

В шелковые травы.

Ой, да пусть!

Ой, да не видать мне больше

Ни счастья, ни доли.

Ой, да не встречать мне больше

Милушки-забавы!

Ой, утица...

Да...

                   ПЕСЕНКА

Почему в траве плачу, затаясь,

Лишь тебе скажу, паренёк.

На поляне я, за цветком склонясь,

Потеряла твой перстенёк.

Он и впору был, и красивенький,

Слезы льют ручьём, как вода.

Перстенёчек мой, камень синенький,

Не найду теперь никогда.

Хорошо вокруг - благодать и тишь,

Но сижу теперь и грущу.

Даже если ты от души простишь,

Я сама себе не прощу.

Стороной пройду, под осинами.

По родной траве босиком.

Перстенёчек мой  камень синенький,

Прорастет в лугах васильком.

                   *  *  *

                                                 Андрею

Храни тебя Бог,

                            непутевый, далекий.

Закончился пасмурный май.

Держи этот путь – непростой и нелегкий,

И крестик с груди не снимай.

Не я поцелую тебя на пороге,

И ждать тебя стану — не я,

Но помни всегда, в самой дальней дороге —

Ты нужен своим сыновьям.

Тепло наших ясных,  негаснущих окон –

Тебе маяком впереди...

А путь — он всегда непростой и нелегкий.

Храни тебя Бог.

Иди.

             *  *  *

Ну, вот и все –

                   печаль не гложет сердце,

Бессонница не подрезает крылья.

Осталась только маленькая дверца,

Но мы её на сто замков закрыли.

А что за нею,

                  сами-то мы знаем?

Любовь? Загадка?

                      Или фантик смятый?

Её мы никогда не открываем,

Чтобы увидев, снова не заплакать.

Так и живем – от тайны леденея,

Не требуя ни яду, ни леченья.

Была бы жизнь.

Да Божий перст над нею.

Да тайной дверцы тихое свеченье.

   * * *

Динь-дон —

колокола.

Плач в тон —

слепа была.

Боль спит

в тени свечи.

Чей свист?

Лежи. Молчи.

Снег лёг

на легкий след:

был — вот,

и больше нет.

Свет в синь,

а отсвет — в дом.

Будь с ним,

моли о нём...

Свят-свят! —

звенит в ночи.

Все спят.

Зови! Кричи!

                 *  *  *

Я не хочу тебе морочить голову

Признаньями и клятвами  любви.

Мне легче это всё сказать другому.

Живи свободным.

Без меня живи.

Не думала, что так все обернётся.

И ничего, похоже, не спасёт.

Другой приходит и в любви клянётся.

А ты как воздух нужен.

Вот и всё.

                       * * *

                                                         посв.  Д.Короткову

Сохрани свое сердце.

           Не стань раньше срока седым.

Откажись понимать

            обстоятельств и времени сложность.

Опаленный огнем,

            ты вдохнул бы удушливый дым.

Опаленный любовью —

             вдыхаешь её безнадёжность.

Нет случайных потерь

             на дороге печальных разлук.

На дороге любви 

             неслучайны  случайные встречи.

Превращаются в петли

             объятья разомкнутых рук.

Превращаются в слезы

              твои телефонные речи.

          *  *  *

Я приду к тебе под утро,

Подгадаю по минутам

Под рассвет.

И свою открою тайну:

Без тебя не то, что сна мне –

Жизни нет.

Пусть по мне заплачут ветры,

Разорвутся километры

Всех дорог,

Если, слабого от грусти,

Ты опять меня не пустишь

На порог.

Даже если все не просто,

Чтоб не плакать нашим веснам

По любви,

Чтоб оттаять нашим зимам,

Назови меня любимым.

Назови!

Не взглянула – протянула

Даль руки.

И прохладой потянуло

От реки,

И свернулись километры

Ста дорог,

И клубочком синим ветер

Лег у ног.

Не по взглядам – по запинкам

Поняла.

И к порогу по тропинке

Повела.

                   *  *  *                 памяти Саши

О чем ты думал? Мороком каким

Наполнилась хмельная голова,

Когда черту балкона заступил,

Не веря в утешения слова?

Что видел ты, в последний раз дыша,

Быть сыном отказавшись и отцом,

Когда весенний серый снег, шурша,

Истомой смертной осыпал лицо?

Ты чтил того, кто умер и воскрес.

В смиренный день Великого поста

Куда ты спрятал свой нательный крест?

Зачем ты не прижал его к устам?

Друзья тоскуют – каждый виноват,

И женщины рыдают над тобой.

Заплакал ангел, не открывший врат.

И радуется только тот, другой.

Мы все несем по жизни до конца

Свои кресты - без жалоб и затей.

Зачем – неузнаваемость лица

И лица потрясенные детей?

Все огорченья жизни – не беда.

Её саму не заменить ничем.

Уже непоправимо. Навсегда.

Ты больше не откликнешься.

Зачем?

                                 * * *

                                        14 октября - день Покрова Пресвятой

                                                                Богородицы

Как прозрачна печаль белоснежных ладоней твоих!

Первый снег октября упадет до рассвета задолго.

Эта светлая ночь — только первый серебряный штрих

К твоему полотну невесомого белого шёлка.

Я увижу сквозь сон легкий взмах всепрощающих рук.

Ляжет чистый покров на кусты и травинок ресницы

Как спасенье души от тоски бесконечных разлук...

А к рассвету его вышьют крестиком белые птицы.

                       Зеркала         

Прощаю, терплю, обещаю, прощаюсь –

Такая привычная, долгая мука.

Потом к отраженьям опять возвращаюсь:

До взгляда – прощанье, до встречи – разлука.

                            …я знаю, чем кончится каждая встреча.

                             предвижу, как пифия, каждое слово,

                             у крыльев моих опускаются плечи,

                             а хочется жить высоко и толково…

Мои зеркала не умеют дробиться.

Но в их глубине без конца возникают

Любимые, милые, тихие лица.

Я в них отражаюсь – и медленно таю…

…ловлю отраженье возникшее взглядом:

вот здесь – я хорошая, это – не очень,

а эту я знать вообще не желаю,

да ведь себя не откажешься, впрочем.

Я в них исчезаю. И  в них проявляюсь.

Без них я и жить не умею на свете.

Когда я и как, перед кем оправдаюсь?

Пред Богом и ними за все я в ответе.

                              …а совесть болит, а душа – на пределе,

                              а в жизни от радости – шаг до разлуки,

                              и чудится: я не присутствую в теле,

                              пока не обнимут любимые руки…

И я им не лгу, я стараюсь быть лучше

Себя же вчерашней и завтрашней даже…

А зеркало выпустит тоненький лучик,

Но  мне, отраженной, ни слова не скажет.

…и стоит ли мне с зазеркальем сражаться?

я знаю наверно: как только устану,

как только не стану я в них отражаться,

я в ту же секунду и жить перестану.

         ПИСЬМО  СЕСТРЕ

Прошу тебя, родная, не молчи.

Я знаю, жизнь твоя – не фунт изюму,

Порой не помогает  даже юмор,

Но все же, дорогая, не молчи.

И если плохо, криком хоть кричи,

И нет души, что разделила б горе,

(Нас разделяет океан – не море!)

То все равно, сестричка, не молчи.

Пусть делом я тебе не помогу,

Но, может быть, хоть тем, что я могу –

Стишком ли, словом, песенкой, слезами

О том, что спрятано в твоем Сезаме,

О чем не знать ни другу ни врагу.

Ты повод для e-mail-a не ищи.

Не нам с тобой заигрывать словами.

Как те, соприкоснувшись рукавами –

Не думай, не красней, не трепещи.

Закрой авто, и потеряй ключи.

Хоть право бытия неистребимо,

Пускай на время дом и ужин – мимо.

Включи компьютер, сядь и настрочи

О чем молчишь, о чем грустишь в ночи…

Короче – беспокоюсь. И весьма.

Люблю тебя. Целую. Жду письма.

                             * * *

                                                 сестре Ирине

Электронная почта — мир полнится новью!

На бестрепетных клавишах — нервные руки.

Тянет терпко — озоном

                                     и нежно — любовью

В приоткрытую щелочку нашей разлуки.

На экране твоём — первый отблеск рассвета.

На моем — заоконная темень густеет.

Как прекрасно, и как удивительно это —

К твоему пробуждению почта успеет.

Как сигнал корабельный в притихшем эфире,

Как букетик цветов к изголовью постели —

Я отправлю тебе через дали и мили

Всё, чего мы друг другу сказать не успели.

Хороши Интернета  нарядные блёстки!

Только жаль, что печать заменяет нам почерк —

На листе — ни лица, ни оброненной слёзки...

Не грусти...

                    Я целую тебя —

                                                   между строчек.

                    ***

На стекле трепыхается бабочка.

К солнцу рвется пока жива.

А в душе терпеливо и радостно,

Как травинки растут слова:

Это - крепенькое да ладное,

Это - худенькое, с ленцой,

Это – яркое и нарядное,

Экзотическое словцо.

Может, к свету, как бабочки, тянутся,

Может, вызрели в темноте,

Но растут и растут, и радуются.

Узнаю, все – мои, все – те:

Это - крепенькое да ладное,

Это - худенькое, с ленцой,

Это – яркое и нарядное,

Экзотическое словцо.

Все домашние, ненарочные.

Подрастут, потом зашалят.

Разбегутся по дням, по строчкам,

Быстро ножками шевеля:

Все – и худенькие, и ладные.

Не удержишь их на бегу.

Экзотические, нарядные

Напоследок приберегу.

              * * *

Что скрипело и стучало

В предрассветной тишине?

Что шуршало и ворчало,

Что пора проснуться мне.

Что пора очнуться рекам,

Ибо дни уже длинны.

Что пора открыться векам,

Задремавшим до весны.

Что дрожало и звенело

Колокольцем в потолке?

Колотилось очумело

Тонкой жилкой на виске.

Я глаза не открывала,

Мне понятно всё и так.

Завернулась в одеяло,

И подумала: - Сквозняк.

                Друзьям

Я всё боюсь, что этот день наступит,

И будет нами даже не замечен,

Но станут реже дружеские встречи,

Совсем другие люди нас обступят.

Они не будут лучше или хуже –

В них то и интересно, что – другие.

Но только дальше станут дорогие,

Все те, кто мне сейчас, как воздух нужен.

Нас дни кружат, как снег пушистый вьюга.

В потоке дел –  и важных и ненужных –

Мы не заметим, как уходит дружба,

Но реже станем думать друг о друге.

Кому-то это, может, не впервые,

А мне в судьбу играть не понарошку:

Любимые мои, мои живые,

А с кем я буду собирать морошку?

Петь про огонь, который не потухнет,

И, наполняя рюмки неизбежно,

Стихи читать о важном и о нежном

До хрипоты – на полуночной кухне?

Друзья мои! Загадывать не смею,

Но верю в то, что строили мы сами.

Давайте мы останемся друзьями.

Я вас люблю. Чем дольше, тем нежнее.

         *  *  *

Ни скрытого смысла,

Ни доброго слова.

Судьбы коромысло

Висит бестолково.

Ни счастья, ни горя

В тоске равновесной:

Ни жаркого спора,

Ни ласковой песни,

Ни искры волшебной,

Ни умысла злого,

Ни тайной надежды

Последнего слова.

                Элегия

Уже забыта горечь расставанья,

И свет любви давно вдали погас,

И, назначая новое свиданье,

Я никогда не вспоминаю Вас.

И только пальцы помнят нежность кожи,

А губы ищут завиток волос.

И только душу бередит всё то же –

Что быть могло, но всё же не сбылось.

           * * *

Как много снега в январе,

А мне всё мало.

Вино в бокалах на столе

Играть устало.

Нас заморочила зима

Морозной стынью.

И я уже горчу сама

Травой-полынью.

Опять в разладе голова,

Душа и тело.

Опять звучат не те слова,

Что я хотела.

И только стайка снегирей

Достойна взгляда.

Поправь пиджак, вина долей,

А слов – не надо.

                      * * *

…А вдруг и правда, больше никогда

Не встрепенутся крылышки удачи,

И я над прошлым горестно заплачу,

Считая пролетевшие года.

И я к реке уже не побегу,

Усвоив четко, что не ступишь дважды…

И, может быть, я вспомню не однажды

Затоптанный костер на берегу…

* * *

Время сбивается в ком,

Путая лица и даты.

Вдруг я не вспомню потом

То, что забыла когда-то?

Время свивается в жгут

Нервных тугих окончаний.

Нас и сегодня не ждут

Там, где когда-то не ждали.

Время дрожит как струна,

Жилкой на горлышке бьётся.

Сладко ли, горько поётся,

Вдруг, да умолкнет она?

Вдруг, да она оборвётся?

                        * * *

          Птица белая на юг улетала

         Покружила в облаках – и пропала.

         Я и краем глаза вслед не глядела:

         Пусть летит себе, а мне что за дело?

         У меня иные были заботы:

         Как бы утром не проспать на работу,

         В доме мебель протереть – пыль-злодейка!

         По карманам посмотреть – вдруг копейка?

         Если б знать тогда, что дальше случится,

         Я бы глаз не отводила от птицы,

         Вслед бежала бы и в крик голосила –

         Ведь она мою любовь уносила.

         …Птица белая всё по свету кружит.

         С ней любовь моя и плачет, и тужит.

          Молча плачет и печально смеется,

.         Но ко мне уже вовек не вернется.

                                        *  *  *

                              Погас мой свет в лампадке —

                              Мой божий дар.

                              И вроде все в порядке,

                              Утих пожар.

                              Ночные духи слова

                              Мне шепчут в грудь:

                             «Не начинай всё снова,

                              Усни, забудь.

                              Пуста твоя тетрадка

                              На этот раз,

                              Ещё дымит лампадка,

                              Но свет погас...»

                              Но я их не пугаюсь —

                              Гоню их прочь.

                              Ведь будет, я-то знаю,

                              Другая ночь.

                              Поправлю сыну прядку

                              И помолчу.

                              Пока взамен лампадки

                              Зажгу свечу.

               * * *

Побелело в мире, побелело.

Перебинтовало, что болело.

Полегчало миру, полегчало.

Всё утихло, что и так молчало.

Тосковала осень, тосковала –

Выпросила снега покрывало.

                    *   *  *

                                                               Сыну Илюше

      Как вкусно пахнет домом и дождем

      На нашей кухне, что тепла, как печка

      Но жаль, что мы не сядем на крылечко,

       Поскольку в городе большом живем.

       И окна  наши, жаль, не на закат,

       Зато рассвет нас ежедневно будит.

       И мы с  тобой распахнутые люди,

       Хотя окошки не выходят  в сад.

        Не слышно  нам,  как плещет рыбой речка,

        И крыши закрывают окоем,

        И жаль, что мы не сядем на крылечко,

        Но славно и на кухне —

                                                          мы вдвоем.   

               * * *

Золочёные стрелы любви и огня

Облетают меня стороной.

То ли слепнет Амур от сияния дня?

То ли что-то случилось со мной?

Может, я невидимка, и мой, на беду,

Не заметен ни шаг и ни взгляд?

Может, я в стороне от дороги иду

И пора возвращаться назад?

Отчего же тогда так легко мне идти

И дорога мне не тяжела?

Отчего же душа моя с песней летит,

Опираясь на оба крыла?

Отчего каждый день сердце радует вновь,

И ложится листок на ладонь?

Может, просто иная дана мне любовь?

И иной мне дарован огонь?

           * * *

Наша хитрая  планета

Как-то странно кружится:

Нынче в середине лета

Замерзают лужицы.

Мне по сердцу тем ледком,

Как по пальцу молотком —

Больно и обидно!

Солнышка не видно!

Дождь холодный в окна бьётся,

Залетает в форточку.

Поносить не удается

Новенькую кофточку.

Ну, пожалуйста, планета!

Мы ведь тоже ждали лета

Хоть на миг остановись —

Нами к солнцу повернись!

               Внезапное лето

Июнь, ты хмелеешь от птичьих побудок,

И лес твой от солнца пьян!

Хмелею и я – от его незабудок

И ландышевых полян.

От солнца веснушки цветут и улыбки.

Сугробы вчерашние – где?

Осколками льдинок прозрачные рыбки

Сверкают в холодной воде.

Мы ждали не зря, и внезапное лето

Нам щедро теплом воздает.

Цветет  все, что может,

                   вовсю – не в пол-цвета,

И Север, ликуя, поёт!

                    КОЛЫБЕЛЬНАЯ 

               Спи, душа моя, засыпай.

               Я тебя пугать не хочу.

               Я тебе скажу: «баю-бай»,

               Песенку тебе нашепчу.

               Спрыгнул кот на старый паркет,

               Гул неясный слышен в ночи.

               Это не у нас ещё, нет.

               Спи, душа моя, не кричи.

               Не кричи, от страха не плачь!

               Под Белградом начался бой,

               В горе от военных удач,

               Почернел Дунай голубой.

              С воем снялся с палубы самолет.

              Над Белградом в зареве облака.

              Скоро ли придет наш черед?

              Силу набирай.

                                       Спи пока...

             ТАНЕЦ

Танцуют чеченские дети:

Плывут лебедями девчонки,

Мальчишки в нарядных черкесках

Сжимают худые ручонки.

Движения ловки и быстры,

А взгляды серьезны и прямы.

Стараются дети-артисты,

Чтоб ими гордились их мамы.

И зал, умилясь, рукоплещет –

Ах, детки на взрослых похожи.

Лишь матери сердце трепещет.

Лезгинка – морозом по коже.

Уж, кажется, боль отпустила

И стала привычной, как воздух.

Искать дорогую могилу,

Рыдать и надеяться – поздно.

Но может быть звуки лезгинки

Последними слышал сыночек.

(Чеченского «фильма» картинки:

Убийцы, танцуя, хохочут.)

Как дети чисты и открыты

До прикосновения к стали.

А, может быть, эти бандиты,

Когда-то вот так танцевали,

И ими гордились их мамы,

Их сестры, их братья и папы…

Мать шепчет молитвой упрямой,

Что дети – не виноваты.

Справляясь с немыслимой болью,

Свои открывает  объятья

И смотрит на сцену с любовью…

Но капают слёзы на платье.

                   * * *                

Белый снег — для белой ночи!

Смыта зелень белой кистью.

Нераскрывшиеся очи —

В почках смерзшиеся листья.

Нераскрывшиеся очи,

Нерасправленные крылья.

Белый снег — для белой ночи!

Солнце плачет от бессилья.

Но в лесу березы соком

Истекают горьковатым.

Ты не думай о высоком,

Не подсчитывай утраты.

Ты не думай о высоком —

Все высоты нынче лживы.

Налились березы соком —

Корни живы.

Корни — живы!

                             ПРЕДЧУВСТВИЕ       

          Ты где-то здесь. Я чувствую тебя.

          Ты рядом, только руку протяни.

          Еще немного, и придешь, любя,

          Свою судьбу с моей соединить.

          Я жду. Не прогневить бы небеса.

          Не променять бы милость на беду.

          Я опускаю грешные глаза

          И жалобу сменяю на мольбу.

          Не тороплю — никто не знает срок.

          Но в чудо верить не перестаю.

          Я лишь прошу: из тысячи дорог

          Ты выбери, пожалуйста, мою.

                       *  *  *

Он будет надежный, веселый и ласковый.

И я лишь надеждой жива,

Что он разглядит меня ясными глазками,

Что он соблазнит меня добрыми сказками,

 И вечные скажет слова.

И я перестану грустить неприкаянно.

Но вот одного не пойму:

Когда он появится, гость мой нечаянный,

Когда он все скажет легко и отчаянно,

Чем я-то отвечу ему?

          * * *

Карману моему легки

Зарплаты вехи.

В нем не рубли, не пятаки —

Одни прорехи.

И в день весёлый, в день хмельной,

В день безутешный

Всегда при мне, всегда со мной

Карман прорешный.

Зато душа моя легка

И быт беспечен.

Ну, а карман теперь  в стихах

Увековечен.

                         М А М Е

               Теплое солнце жилья —

               Мамины руки и смех.

               Братик, сестричка и я –

               Ласки хватало на всех.

               Скрипнет негромко кровать:

               — Мама, со мной посиди!

               — Мама, головку погладь!

               — Мамочка, не уходи...

               Долго теперь не усну—

               Нежностью мучает память.

               Сердцу тепло моему,

               Сладко — о детстве, о маме…

               Сын улыбнется во сне –

               Солнечный лучик в дому.

               Всё, что подарено мне,

               Я возвращаю ему.

               Тихого счастья исток –

                Дальнего детства края…

                 Этот поддержит поток

                Дочка – невестка моя.

                  Будем внучат баловать

                 (их времена впереди)

—   Мама, головку погладь!

—   Бабушка, не уходи!...

                  Нежная радость звенит

                  В голосе мамы любой.

                  Этой любовью храним,

                  Шарик летит голубой.

            Бессонница

Не сплю, бессоньем мучаюсь,

Пью

        чай 

                я.

Влюбилась, невезучая,

Слу-

        чай-

                но.

Тревожу маму, папу я

И

     сы-

            на.

Сижу, слезами капаю –

Кра-

       си-

              во!

Но видно Богу старому

Так

       на-

              до.

Не знаю только –  кара ли?

Наг-

       ра-

             да?

А за окном на деревце

Дождь

            кап-

                    лет.

Ну, может, мне задремлется

Хоть

           кап-

                   лю?

                   * * *

…И будет день –

               свалив припухлость век

На сон, бессонницу, похмелье, непогоду,

Но только не на сладкую свободу

С тобою быть, любимый человек,

Я полечу, шальная от весны,

По юному, зеленому поселку,

«Я» переименовывая в «мы»,

Подставив солнцу выцветшую челку.           

         *  *  *

В суете родилась,

В суете и умру,

Обрывая рубаху у ворота…

За окном, второпях

Прерывая игру,

Плавит осень чеканное золото.

Ставки были в игре

Высоки, и весьма.

Но использовать их не сумела я.

Утекае