* * *

Немного простуженным голосом

Я тихую песню пел,

Ты мне ерошила волосы,

А я шевельнуться не смел…



Когда-то, в далёком детстве,

Двугривенный утаив,

В парикмахерской, в кожаном кресле,

Замирал я ни мёртв, ни жив,

Замирал, завороженный лаской,

Непонятной пока мальчишке,

Но чувствовал, что прекрасней

Прикосновений в мире не сыщешь.

А женщина мягко касалась

Коротких мальчишьих волос,

Немного совсем подправляла

Под обычный тогда “полубокс”.



Менялись привычки с годами,

Менялись враги и друзья,

У радостей и страданий

Имелась примета своя,

Но таинство прикосновений

Женской руки к волосам

Для меня навсегда – откровение,

Недоступное

просто словам…



24.09.05



* * *

Я так привык, что в кране есть вода,

Что мой ночлег согрет теплом котельной,

Что свет – включается, почти всегда,

Что без усилий свяжут провода

Меня и друга – что по делу, что бесцельно.



Я так привык, что рядом спит жена,

Что сын опять бунтует против предков,

Что дочь в моих внучаток влюблена,

Что можно просто взять бутылочку вина

И вспомнить то, что вспоминаю редко,

Что вот возьму в аренду некий срок

У денежных забот и обязательств

И с рюкзаком переступлю порог

В сплетенье неустроенных дорог,

На время к лености привязанность утратив.



Пойду пешком куда глазя глядят,

А повезёт – касаясь локтем друга,

И вспомню, как дрова в костре горят,

Что у огня негромко говорят,

Как забавляется, душа нас, дым – вреднюга.



Я поднимусь опять на перевал,

Спущусь в долину в поисках чудес,

И мне откроет дедушка Урал,

Что помню и о чём не знал,

Снимая стрессом добрым серый стресс.



Но, где-то у последнего костра,

Сухарь подмокший чаем запивая,

Пойму насколько жизнь – игра,

Что возвращаться в город мне пора,

Что по тебе соскучился, родная!



26.08.05

* * *

Три недели праздности и лени.

Ни работы, ни желания творить,

Только ходят шорохи и тени,

Без намёка на «поговорить».

Три недели ни тоски, ни грусти,

Только тихий свет и тишина –

Словно в непролазном захолустье

Тонкий вкус элитного вина,

На которое ценителей здесь нету,

Так что не с кем даже разделить

Невесомость запаха и цвета,

И сюжетов тоненькую нить.



Три недели. Только три недели

Лёгкого согласия с собой.

У рябинок щёки покраснели –

Лето бабье в прошлом.

Боже мой!...



14.07.06



* * *

Не каждому дано гордыню превозмочь,

Мыслишку отогнав, что ты уже великий.

«Проснись!», – друзья кричат, но ты уходишь прочь,

Туда, где тешат слух лишь подхалимов крики.



Восторг фанатов слеп – им, вобщем, все равно

Кого боготворить, и пусть они не правы,

Но выбор за тобой, ты помни лишь одно:

Утратить дар легко – жесток наркотик славы!





* * *

Когда в первовеселье зимнем

Я стал расспрашивать снежинки

О радости небесно-синей,

О хрусткой чистоте тропинки,

Они с улыбкой отвечали:

Живи, мол, радуйся, что жив,

Ещё узнаешь о печали

Осенних ив,

И забывая о расспросах,

Я наслаждался зимним днём,

Румянцем радовал морозы

И грел ладони над огнём,

И всё казалось очень прочным –

Вот дом, вот печь, вот щи и чай,

Но детство долго ль непорочно? –

Уже не за горами май.



Весной болтали мы с ручьями

О дальних далях, быстрых реках,

О Жизни, спящей под снегами,

О смысле жизни человека,

За первой бабочкой бежали,

Согретые теплом весенним,

И первые цветы срывали,

Вовсю внимая воскресенью,

Шутя вздымали пашен спячку,

И засевали чем придётся,

Не думали, поря горячку

Чем это после отзовётся –

Ведь сил, казалось нам, – безмерно,

Ума? – да что там! – наберёмся,

Но вот беда – в раздолье этом

Навечно мы не остаёмся.



Меня расспрашивало лето

О поседевших в ночь берёзах,

О поздних, плачущих рассветах,

О ставших инеями росах,

О том, что Осень заставляет

Забыть беспечность и веселье,

Перину луга превращает

В промозглость старческой постели.

Я отвечал ему, что осень –

Не средоточие печали,

Что это – ягодная россыпь,

Что это, чего долго ждали,

Что летний день не зря хлопочет,

Ведь Осенью – подсчёт итогов,

Что с урожаем каждый хочет

Вступить на зимнюю дорогу.



Но вот и Осень тряпкой серой

Смахнула звонкие мотивы,

И, по заслугам всем отмерив,

Со мной присела возле ивы.

“Скажи мне друг, вот скоро-скоро

Деревья золото утратят,

И прекратят пустые споры

О том, чьё праздничнее платье.

И, правда ли, что в зимней власти

Остановить Реки теченье,

Мои осенние напасти

Укрыть заснеженным забвеньем?”



Мы с ней молчали долго-долго,

Под шорох падающих листьев.

Я не ответил

И дорога

Меня укрыла далью мглистой…



20.06.05





* * *

Мне пел ручей, мне пел ручей

О простоте ручейной жизни,

О бескорыстии ключей,

И о дожде, что скоро брызнет.



Ручей был юн и чист, и свеж,

От чистоты своей наивен,

И каждый маленький рубеж

Брал не напором, а изгибом.



Он так любил поить зверей,

И грибников, и прочих,

Что пел о радости своей

И днём, и даже ночью.



Большим потокам не чета,

Довольствовался малым,

И этой жизни простота

Обидною не стала.



К нему привык я приходить,

Когда на сердце тяжко,

Он предлагает мне испить,

Даёт наполнить фляжку.



И я несу домой воды,

Волшебной, непривычной,

В ней столько чистой простоты

И мудрости криничной.



31.08.06