Уважаемые читатели!
В Эжве, которая растет и обустраивается на наших глазах, живет немало одаренных людей. Осенью 2000 года, когда рождался поэтический клуб «У камелька», эжвинские литераторы и предположить не могли, что всего через пару лет в стенах библиотеки №16 поселка Строитель появится первый литературный альманах. Мы все были благодарны ее заведующей Есипенко Л.Б. за помощь в издании. Сегодня же, подводя своеобразный итог, можно с гордостью сказать, что за восемь лет существования клуба камельковцы подарили Эжве 7 литературно-художественных альманахов «У камелька», первое детское приложение к седьмому выпуску «Эжвинские искорки» и 11 авторских книг.
Уважаемый читатель, ты держишь в своих руках новый сборник, седьмой по счету. На его страницах тебе встретятся уже знакомые по предыдущим выпускам
имена – это Маргарита Прилуцкая, Виктор Бурдин, Нина Николаева, Евгений Суворов, Людмила Ханаева, Олег Рочев, Людмила Чебыкина, Наталья Зонова, Анатолий Вотяков, Екатерина Филипченко, Татьяна Барышева. Раздел “Дебют” представляет людей, которые в нашем альманахе печатаются впервые: Игорь Худолей, Сергей Илейко, Алексей Зубков и Людмила Копейкина.
Особенность этого выпуска в том, что на его страницах появились тексты на коми языке. Имена комиязычных авторов - Раиса Куклина, Валентина Грабежова, Гений Горчаков.
Но не только этим знаменателен 2008 год. В течение восьмого творческого сезона вышло три авторских сборника: «Я возвращаюсь…» Анатолия Вотякова, “Поток ” Нины Николаевой и “Достучаться до сердца хочу твоего… ” Людмилы Ханаевой. Представители поэтического клуба «У камелька» от всей души поздравляют авторов с выходом новых книг. Не отступая от старых традиций, редколлегия продолжает рубрики: «Поздравляем с юбилеем!» и «Наши гости».
А гостей в этом году было очень много:
Андрей Попов - член Союза писателей России, лауреат еженедельника «Литературная Россия»;
Раиса Куклина - литературовед, научный сотрудник Института языка, литературы и истории КНЦ УрО РАН
Любовь Терентьева - драматург, член Союза писателей России;
Андрей Канев - поэт, прозаик, литературовед, бессменный составитель альманаха «Сыктывкар», член Союза писателей России;
Алексей Иевлев – поэт, писатель составитель геологических альманахов, член Союза писателей России;
Инга Карабинская, Семен Башкиров, Дмитрий Безгодов - представители Ухтинского литобъединения.
И еще одно немаловажное событие этого творческого сезона - в 2008 году у эжвинских литераторов в Интернете появился свой сайт - www kamelek fita rug g/
Наши встречи – это праздники, посвященные рождению книг, знакомство с новыми людьми, семинарские занятия… Нам вместе тепло и уютно. Небольшой огонек воображаемого камина по-прежнему согревает нас и наших гостей добрым общением, стихами и песнями под гитару.
В августе 2008 года Эжве исполняется 45 лет. Для поздравления мы искали какие-то свои слова, они - здесь, в этом сборнике. Открывая альманах юбилейной рубрикой, мы все желаем Эжве дальнейшего процветания, мира и добра!

Руководитель литературного объединения
«У камелька» - Л.Г. Ханаева


С юбилеем, любимая Эжва

Людмила Ханаева
* * *
С юбилеем, любимая Эжва,
Ты сегодня и впрямь хороша!
В сердце - гордость, любовь и надежда,
Верить в лучшее хочет душа.

* * *
Только солнце над Эжвою встанет,
Звонко птицы в листве запоют -
Просочится в дома утром ранним
И покой, и душевный уют.

И пусть легкие сны еще нежат,
А росу не впитала трава,
Встретит каждого воздухом свежим
День, который родился едва.


Екатерина Филипченко

* * *
Что значит Эжва для меня? –
Мой дом -
гнездо не родовое.
Он многомерен,
он - где я –
Его в своей душе я строю.
Я твердо на ногах стою:
Здесь дети, внуки… - жизнь вершится.
У будущего на краю
Открыта новая страница.
Что значит Эжва для меня? -
Мой мир,
где мне не одиноко.
Я не хочу теперь менять
ни голоса, ни эти окна,
ни миг, в котором бьет Пегас
копытом, рассекая глобус,
ни зимний северный пейзаж
из белизны особой пробы.


Олег Рочев

* * *
А на рассвете шум дождя.
Собака просится гулять.
Что растревожило меня-
Хотелось бы понять.

Сапожки, куртка, капюшон,
Выходим в легкий шелест.
Затянут дымкой горизонт,
Поют ручьёв свирели

И шепчет ивам летний дождь
Какие-то секреты.
И сразу толком не поймёшь,
И что с тобой, и где ты.

По косогору – вниз – к реке,
На сумрачный песок.
Мальчишка с удочкой в руке
Стоит, совсем промок,

Надежды полон рыбачок –
Она сильней ненастья,
И верится – несёт поток
Ненайденное счастье.

А я почувствовал тогда
Каким-то древним чувством
Как ты чаруешь, ВЫЧЕГДА,
Неназванным искусством

И то, что ЗДЕСЬ родной Исток,
Что я в своей стихии,
И как мне дорог уголок
Моей,
большой,
РОССИИ.
17.08.00


Людмила Чебыкина

Эжве
…А я уезжаю от белых ночей…
Ну что за нелепая грусть!
Мой город –
оставленный -
станет ничей,
Но я за него не боюсь.

А он – за меня.
А ему наплевать,
Какая мне светит звезда,
И буду ли я без него горевать.
Ведь он без меня – никогда.

По мне не заплачут его провода,
И пышных не будет речей,
Лишь северной ночи живая вода
Стечет в привокзальный ручей.

Себя ли винить,
на него ли пенять?
В цветах или в белом снегу
Он сможет, конечно,
прожить без меня,
А я без него – не смогу.

Сверкнут, словно рыбки в его неводах,
Знакомые окна друзей,
Сигналя мне вслед –
поезжай, не беда!
Ты только вернись поскорей!


Маргарита Прилуцкая

* * *
Блестела Эжва листьями осенними,
В домах зажглись спокойные огни.
А сердце пело прямо по-весеннему,
Казалось, что мы в городе - одни.
Шли пять поэтов мокрыми дорожками,
Где лужицы блестели, как стекло,
Аллеями полупрозрачной рощицы -
На них опавших листьев намело.
В фонарном свете – ветви тополиные,
На мостовой безлюдной – теней пляс.
И запахи осенние полынные
Особенными были в этот час.
Шли пять поэтов, временем сплоченные,
Свободны, неожиданно близки.
И голосами, вдохновенья полными,
Легко читали новые стихи!


Поздравляем с юбилеем

Барышева Татьяна Михайловна

Родилась в городе Урень Нижегородской области. По специальности – юрист. Пишет стихи и прозу. Печатается с юности. Посещает литературное объединение «У камелька» третий год. На ее стихи О. Ветошев написал шлягер о любви. В 1967 году был издан ее поэтический сборник в Волго-вятском книжном издательстве.
Автор активно знакомит читателей с поэзией Н. Рубцова, с творчеством представителей клуба «У камелька», в том числе - со своим, организовывая все новые и новые встречи.
Литературное объединение «У камелька» поздравляет Татьяну Михайловну с юбилеем и желает ей здоровья, счастья в личной жизни и на литературном поприще..

Только бы успеть.
Почти проливной дождь, холодно. И все – таки как хорошо, что в лесу. В гущу деревьев дождь совсем не проникает. Грибов не видно. Только алеют в еще зеленой траве кисти намокшей брусники. Никакой суеты, можно спокойно поразмышлять.
Последние годы одна навязчивая мысль: необходимо встретиться с тобой. Покаяться, выслушать. Сколько мы не виделись? Около четырех десятилетий. Раньше я не вспоминала о тебе. Вычеркнула из своей жизни с чувством своей правоты: обидел – уехала с маленькой дочерью. Навсегда! Сильная женщина! А может это не сила, а испуг, слабость? Теперь понимаю – надо было разобраться. Простить, «притереться» друг к другу. Умение и желание прощать… Молодые мы - максималисты: хорошо – плохо и никаких оттенков!
У тебя своя правда. У меня – своя. Неправа я была, неправа…
Там у тебя до сих пор нет внуков. А здесь – трое. Ты видел только их фотографии, присланные мною тебе пару лет назад. Снизошла!
Когда я уехала, ты долгое время настойчиво писал мне письма. Я их не читала, боялась читать – отрезала, так отрезала!. Конверты с письмами, ярко вспыхнув, исчезали в огне топки титана ванной комнаты. Сгорали твои мысли, чувства, твоя боль…
Ты так и не понял причины моего отъезда. Я не дала тебе даже возможности повиниться. Гордыня! Этот первородный грех человечества сидел во мне так крепко и так слился со всеми моими мыслями и поступками, что я считала его «своей правдой». Один Бог ведает, где правда. А мы, возгордившиеся букашки - человеки, возомнили себя пастухами, забыв, что - мы всего лишь неразумные овцы, расшалившиеся настолько, что потеряли грань между шалостью и пороком.
Все это время без тебя я пытаюсь взлететь с одним крылом, а то, отрезанное, болит и кровоточит.
Через несколько лет твоя дочь, возможно, станет бабушкой, а ты – прадедом. Как я хочу увидеть тебя! Увидеть, пока мы еще живы и способны к покаянью. На том свете этого сделать будет уже невозможно. Только бы успеть!.
«Возлюби ближнего своего, как самого себя» и «прости врага своего»… Ибо враг твой, это твой ближний, которого ты не сумел понять и простить из-за распиравшей тебя гордыни – твоей субъективной «правды». Из-за этого людям очень трудно общаться друг с другом и, чем ближе их общение, тем чаще они становятся врагами. От любви до ненависти…
Все глупости, ошибки и дурные поступки - из-за несовершенства нашего. Мало в нас, людях любви. Ибо, чтобы возлюбить ближнего своего, надо вначале понять, что все мы небезгрешны и постараться свои мысли и поступки довести до такого совершенства, чтобы начать уважать себя, воспитать прежде всего в себе хотя бы зачатки веры, рассудительности, воздержания, терпения, прощения, благочестия, братолюбия. И тогда сами по себе отпадут даже мысли о непрощении или о нелюбви к своему ближнему.
В салоне машины тепло, уютно. Я лежу на задних сидениях. Голова - на подушечке, добротно сшитой моей дочерью. Мягко. Глаза закрыты. Стекла салона от тепла запотели и «заплакали». Снаружи – бесконечный дождь. В багажнике – немного грибов и брусники.
Твои внуки, слегка уставшие и немного промокшие, надышавшиеся лесным сосновым воздухом, пошаливают на средних сидениях. Впереди, рядом со своим мужем воркует твоя взрослая первая дочь…
А ты не видишь и не слышишь ни дочери, ни внуков. Ты далеко. Прости меня, если сможешь, и я прощаю тебя и очень хочу увидеть. Только бы успеть…

Поздравляем с выходом книги!

В 2007 году вышла первая книга Вотякова Анатолия Борисовича
«Я возвращаюсь…»
Вотяков А.Б.
по специальности – врач. Печатается с 2005г. Пишет и исполняет песни на свои стихи и стихи поэтов клуба «У камелька».

Сон
Нас оседлала оседлость,
Нас в быт запрягли дела,
И скифская дикая гордость
Уже не грызет удила.

За стенами многоэтажек
Давно мы не видим зари.
Костры на курганах погашены,
А вместо светил - фонари.

Лишь изредка память предков
В одной из больных хромосом
В какой-нибудь нервной клетке,
Встревожит нас странным сном,

…Мне снилось: над степью ковыльной,
За гриву коня держась,
Летал я совсем без крыльев,
Ничуть не боясь упасть.

А утром за чашкой чая,
Угрюмо жуя бутерброд,
Я вспоминал, усмехаясь,
Ночной необычный полет.

* * *
Ночью вот что получилось:
Звезды с неба отцепились
И на землю полетели,
Превратившись в белые снежинки.

По пути бродяга-ветер
Подхватил их на рассвете,
И потом они метелью
Скрыли снегом от людей тропинки.

А метель, устав беситься,
Опустилась, словно птица,
Белой северной совою
На притихший город и на реку.

И, проснувшись утром снежным,
Я в окно взгляну неспешно -
В белый сумрак, и бедою
Сердце в грудь мне постучится эхом.

Потому что все, что было,
Под сугробами укрыло,
Словно надо жить сначала
С белого листа, что предо мною.

…Проложу тропу я снова
До знакомого мне дома
В двух кварталах от вокзала.
Позвоню, и дверь знакомую откроют.

* * *
Писать стихи? Занятья проще нет!
Рифмуй строку через одну иль две,
Блюди рисунок ритма и к черте
Ночной порой приди, когда желе
Кипит под костью теменной, и вот –
На чистый лист ложится крик души,
Неслышно Муза за плечом встает,
И, торопясь, перо бежит в тиши.

Все сказано. Теперь присочинить:
Слегка украсить стих, но не солгать,
Эпитет вставить или упростить.
Готово! Можно отдавать в печать.

…Как коротки часы ночные и тихи.
За перекрестьем рам уже встает рассвет.
В права вступает проза, а стихи
До вечера отложит в стол поэт.

* * *
В славном городе Печоре
Пляжей нет и нету моря,
И немного, не поспоришь, теплых дней.
Но там есть река Печора
И таежные просторы,
И высок процент прекраснейших людей.

Зеленеют пальмы в Сочи,
Но мне нравятся не очень
Ночи черные и пыльная жара.
А в Печоре ночи белы,
Пусть народ не загорелый,
Но чудесна все же летняя пора.

Для охоты, для рыбалки.
Если времени не жалко,
По грибы могу пойти в сосновый бор.
В славном городе Печоре
Из окошек видно горы,
И Печору тоже видно с этих гор.

А когда мне очень грустно
Или от проблем ненужных
Мне тоскливо, и все валится из рук,
Я без лишних разговоров
Еду поездом в Печору
Потому, что там живет мой лучший друг.

* * *
Если стало вдруг невмочь от домашнего уюта,
И по комнатам всю ночь ходишь, глядя в стены тупо,
Растопи камин в ночи (не костер в лесу, но все же…)
Песню Визбора включи - от тоски, авось, поможет.

А кому иметь камин не позволят сбереженья,
Можно ноги прислонить к батарее отопленья,
И поближе положить шпалы маленький кусочек,
Ощутить, закрыв глаза, аромат вокзальной ночи.

И слегка, чтоб не устать, раскачать качалку – кресло,
Снова в мыслях уезжать в путь, как раньше, неизвестный.
Стук колес изобразить тапком по полу ритмично,
Но негромко, чтоб сосед не ответил, как обычно.

Если созданный мираж облегченья не приносит,
И бродяжью душу вновь в путь неведомый уносит,
Одевайся и иди в кассу ночью за билетом,
Не откладывай, не жди до весны или до лета.

Для души бродяжьей нет эффективнее лекарства,
Чем звезды далекой свет и дорожные мытарства.

Весна на приполярном Урале
Крутишь пальцем ты, сердясь, у виска,
Мол, куда тебя опять понесло.
Говорю: «Мне без дороги - тоска,
Не сердись, ведь это я не назло.
Просто в старом рюкзаке я вчера
Обнаружил три хвоинки на дне,
А под утро мне приснилась гора
В Приполярной той, Уральской, гряде».

А сегодня я увидел капель
И с востока вдруг пахнуло сосной.
Я припомнил, что обычно в апрель
Я из странствий возвращаюсь домой.
Нагулявшись, словно мартовский кот,
Не по бабам, а по чистым снегам,
Принесу я в рюкзаке на весь год
Ностальгию по белым горам.

Там плачут уже сосульки в лесу,
Я, наверно, тебе одну принесу,
Заверну аккуратно, в рюкзак уложу,
А растает – я просто тебе расскажу,
Что на Приполярном Урале весна
Будит северный край от зимнего сна.
Не сердись на меня, ведь обычно весной
Я из странствий всегда возвращаюсь домой.

Кусочки времени

* * *
А я не грущу по поводу смены сезона.
Я отдыхаю от дел суматошного лета.
В этом году не понес я большого урона –
Жив и здоров, и последняя песня не спета…

* * *
Прохладен день, с утра был иней,
Разделся тополь перед сном,
И ощущается предзимье
Еще не телом, а умом.
Воронье сборище скандалит
В прозрачном скверике с утра.
Холстом пустым сереют дали.
…Ледок на лужах был вчера.



В 2007 году в издательстве ООО «А-Формат» вышла вторая книга
Николаевой Нины Анатольевны «Поток».
Николаева Н.А.
по специальности – педагог. Печатается с 1997г. В 2005 г. издала поэтический сборник «Музыка души». Посещает поэтический клуб «У камелька» с его создания.

В саду
Оплетет меня медвяным
Ароматом яблок спелых,
Молодильным духом чистым,
Зародившимся в саду.
Я к его плодам румяным
В ореольной дымке белой
Под дождем багряных листьев,
Как к истоку припаду.

Сад, усыпанный листвою,
Вызывает умиленье.
Полыхают «сентябрины» -
Колдовской осенний рай.
Обнаженную раскрою
Душу с легким сожаленьем:
Золотые осенины -
Не цветущий, звонкий май.

Не хочу быть одинокой
И дрожащей, как осина.
Не помчусь за синей птицей,
Радость я и здесь найду.
В помыслах моих высоких
Покручусь под небом синим.
Вольная, себе – царица,
Госпожа в своем саду.

Листопадная пора
Незаметно наступает
Листопадная пора.
Вся природа увядает,
И темнеют вечера.

Пожелтела повилика,
Обвивавшая кусты.
В вялой ниточке безликой
Не отыщешь красоты.

Листья – желтые монетки
В прослезившейся поре
Отрываются от ветки
В сентябре и октябре.

В беззащитной яркой гамме
Шелестит листва у ног.
А листок, прилипший к камню,
В октябре совсем продрог.
20.10.06г.


В 2007 году вышла вторая книга Ханаевой Людмилы Григорьевны «Достучаться до сердца хочу твоего…»
Ханаева Л.Г.
по специальности – педагог. Печатается с 1992г. Пишет стихи и прозу. В 2005 году издала поэтический сборник «И стихи срываются с пера». С 2002 года является руководителем поэтического клуба «У камелька» и составителем литературно-художественных альманахов.

* * *
Зима, как Фея нежная,
Походкой ступит легкою.
Загадочная, снежная
Предстанет девой кроткою.
Взмахнет руками белыми,
Застелет травы мятные,
Начнет ветрами смелыми
Качать деревья статные.
Да в роль войдет проказница,
На шалости отважится.
И ей, лихой, понравится
Метелями куражиться.
Капризная, морозная,
Сполна одарит холодом.
Ночное платье звездное
Искриться будет золотом,
Ворвется в праздник сказочно,
Нарядной елкой явится.
Восторженно и радостно
Заявит: «Я – красавица!»

* * *
Пишет брат в письме: «У вас – зима:
Белый снег у самого порога,
Сократился день уже намного,
Ночью звезды смотрят на дома.
Здесь, где я живу, всегда тепло:
Много солнца, зелени и света,
Не сбивает с ног прохожих ветер
И поземкой сроду не мело.
А под Новый год не Дед Мороз -
Санта Клаус зажигает елки.
Остальное то же – стол, засолки,
Колбаса, шампанское и морс».
Только я читаю между строк:
«Как, сестренка, хочется в Россию,
Чтоб увидеть снова белый иней
И ловить ладонями снежок!»

* * *
Обнимает всё живое холод.
Звездное сияние над Эжвой.
Город, что так мал еще и молод,
Нравится мне в шубе белоснежной.
Северный мороз пушистой шалью
Принакрыл косматые кусты.
Разливается луна печалью,
Свет лимонный льет из темноты.
Спит мой город. Кружатся метели,
Песни распевая до утра.
Мне уютно в снежной колыбели,
Сверху смотрит россыпь серебра.
Не спеша колдует тьма ночная.
Тишина... И только я не сплю.
Всё былое снова вспоминая,
Огорчаюсь, радуюсь, люблю...

Беспощадный критик
Лену мы слегка побаивались. Была она главным нападающим на наших литературных семинарах. Выглядела девушка заурядно: худенькая, среднего роста, нос курносый и рот слегка великоват. Глаза, правда, выразительные, цвета полевых васильков, смелые, даже, можно сказать, задиристые. Посмотреть – ничего особенного! Но все в ней оживало, когда она начинала говорить и, даже если сообщала нам о чем-то незначительном, все равно хотелось её слушать.
«Союз независимых литераторов» посещали люди разного возраста, и молодые, и зрелые, но побаивались девушку все одинаково. Она была неглупа, добросовестно раскладывала на составные части неудачно построенные фразы и дотошно копалась в наших поэтических образах.
Руководитель литературных семинаров Юрий Андреевич одобрительно кивал головой в знак согласия и, поддерживая ее, по-отечески наставлял:
- Вы же не приложите комментарий к стихотворению, как, по вашему, надо его
воспринимать. Попав в печать, оно остается один на один с читателем.
А с каким удовольствием Лена декламировала зарифмованные нами
опусы! Работала девушка в театре, правда, мы еще не знали кем, сама она не говорила, а спрашивать было неудобно. Хорошие стихи читала замечательно! А наши: начало – вдох, точка – выдох. Многоточие - выдох и опять – вдох. Если вдохов оказывалось больше чем выдохов, девушка демонстративно задыхалась… В эти минуты автору, конечно же, становилось не по себе.
Иногда, она могла обратиться к кому-нибудь намного старше ее и с наигранным любопытством спросить:
- И вы еще умеете так чувствовать?
Человек терялся и начинал беспомощно лепетать что-то в свое оправдание.
Высказывая свои замечания, Лена умудрялась при этом сообщать нам о чем-то важном и не очень важном в своей жизни. Ну, например, о том, как после университета пришла работать в школу. Помимо уроков русского языка и литературы, ей было доверено еще классное руководство в 5а и, как «подарок судьбы» в этом классе – внук мэра города. Однажды любимый ребенок высокопоставленного лица и ничем не примечательный худощавый Василий Тихомиров подрались. На вид слабенький Вася умудрился поставить синяк своему однокласснику.
-Что тут началось! – закатывая глаза, вспоминала Лена.
Немедленно прибыл оскорбленный дед. Лену он сразу не признал и, бесцеремонно обращаясь к ней на «ты», учинил самосуд. Выразительным жестом возмущенный градоначальник указал на рыдающего Васеньку и грозно произнес:
- В психушку!
И Леночка не сдержалась, она (мы это оценили) предложила главе города сдать в психушку и его любимого внука, так как в драке участвовали оба. Высказанная вслух мысль была роковой! Через полчаса ее лишили классного руководства, а в конце рабочего дня – работы. После этого случая она и попала в театр.
Итак, все по очереди сдавали свои творческие работы и уходили с литературных занятий битые ею с особым пристрастием. Только сама Лена ничего не приносила для обсуждения. И когда Юрий Андреевич ненавязчиво спрашивал:
- Кто следующий? - а мы, опуская глаза, не решались встретить его
подбадривающий взгляд, девушка интригующе заявляла:
- Я пишу, но рассказы у меня еще не совсем готовы!
И мы с нетерпением ждали, когда она допишет. Наконец, были разобраны работы всех представителей литературного объединения. И Лена поняла, что очередь все-таки дошла до нее.
- Знаете, дала мужу почитать черновик, а он мне сказал: «Как тебе не стыдно такое писать!»
- Вы не рассказывайте, вы принесите. И не волнуйтесь, мы сможем
оценить их! - Заверил девушку руководитель.
- Кто бы мне напеч-а-а-тал? - Эта фраза предназначалась всем сразу.
И так трогательно, так беспомощно в эту минуту смотрели на нас ее выразительные васильковые глаза. Но желающих не нашлось.
- Надо самой учиться. Очень важно видеть печатный текст, при этом, в конце
концов, делаешь последние правки, – посоветовал и ей, и нам Юрий Андреевич.
- Хорошо, я напечатаю, – сказала она спокойно и немного хвастливо
добавила - У меня дома даже печатная машинка есть!
Мы разошлись с надеждой, что скоро Лена раскроется перед нами во всем своем величии.
Помню, как я шла в бюро пропаганды художественной литературы Дома печати, где мы брали тексты для обсуждения. Получив ее рассказы, я тут же начала их бегло просматривать. Ну, конечно, более вдумчиво перечитала уже дома. Оба рассказа были без названия. Но фамилия автора имелась на каждом. В первом - передо мной предстала девочка, которая на уроке этики вспоминала, как ее «любимый папочка вернулся, как всегда, в доску готовый и полез с кулаками на мать». Она (эта девочка) «его огрела сзади». И хотя они с мамой «успешно отбились», у обеих руки потом были в синяках. Но когда отец заснул, и она, и ее мама дружно «хихикали на кухне», радуясь своей победе.
Второй рассказ я бы назвала «Моя судьба и судьба моих одноклассников». Я даже затрудняюсь его пересказать. В начале Лена описывает, как она выражается «составные компоненты: «пункт 1. Сережа», «пункт 2. Андрюха», «пункт 3. Сама Танька», «пункт 4. Я – бесплатное приложение к пункту 3.» Это – ее герои. О том, кто они такие, было непонятно, просто пункты 1, 2, 3, 4. Затем так называемая «Я» занимается оформлением стенда, посвященного В.И. Ленину, с «класснухой». После выполнения задания главная героиня, то есть «пункт 4», расслабляется в узкой компании своих сверстников и делает вид, что все «тип-топ». Затем события в повествовании стремительно мелькают: экзамены, картошка, лекции, первое свидание, неожиданная (скорее всего интимная) ночь… «Как это нас угораздило?» - недоумевает «пункт 4», свадьба, ребенок и т.д. В конце так же коротко сообщается, кто куда поступил и кто куда не поступил, кто куда уехал и кто куда не уехал…
В мае месяце мы собрались вновь, чтобы дать оценку рассказам нашего беспощадного критика. Все кабинеты Дома творческой интеллигенции были заняты. В фойе тоже толпились люди, так как в этот вечер здесь открыли выставку одного молодого художника. У него брали интервью, его фотографировали. Нам предложили пока расслабиться за чашечкой кофе. Мы заняли крайний удлиненный стол в кафетерии. В центре с гордым видом устроилась Лена. Она, держа чашечку в руке, говорила тем, кто подходил к нашему столу, подкрепляя свои слова выразительными театральными жестами:
- Не здесь, говорить будете, когда соберемся все вместе!
Последним к нам подошел Володя. Всем нравился этот спокойный и справедливый молодой человек. Он обладал и врожденным тактом, и хорошим художественным вкусом. Высказывая свои замечания, Володя никогда не забывал отметить и положительные стороны в нашем творчестве. Чувствовалось, что он был переполнен впечатлениями, поэтому начал высказываться тут же, не обращая внимания на возмущение девушки.
- Лена, я вчера после твоих рассказов не спал всю ночь, мне снились
кошмары!!!
- Не сейчас, не сейчас! – ее рука вновь взлетела в знак протеста.
Наконец, нам выделили место для занятий. Народу было, как никогда,
много. На этот семинар из Ухты приехал редактор литературного альманаха «РЫ».
Были еще какие-то незнакомые люди.
Первым выступил редактор альманаха «РЫ», который захотел с нами сотрудничать. Все этим заинтересовались и о Леночке просто забыли. Она иногда пыталась напомнить о себе:
- Я ведь здесь! Когда будете говорить обо мне?
Мы спохватывались и тут же опять забывали про нее. Наконец, нам стало стыдно, наши руки потянулись к текстам. Первое слово никто не хотел брать. Оно досталось мне.
- Стихи без названия я воспринимаю, а вот прозаические произведения в таком
виде встречаю впервые. Я так понимаю, это - недоработка автора. - Теперь о содержании…
Я не успела еще сказать, что, как кроссворд, разгадывала компоненты 1, 2, 3, 4, и, напрягая всю свою фантазию, пыталась нарисовать для себя образы героев, о которых идет речь. Лена отважно ринулась в бой. Нет, рукоприкладства, слава Богу, не было! Каждое мое замечание она воспринимала в штыки, отчаянно защищая свое детище. Юрий Андреевич попытался поставить ее на место. Но девушка сражалась отчаянно. После нескольких ее атак мне расхотелось говорить. И, пожав плечами, я закруглилась:
- Не считаю эти работы «Рассказами», это, скорее всего, заготовки к ним. Здесь еще надо много и много трудиться. У меня – все.
Критику Лена воспринимала с трудом. Она практически никому не дала спокойно высказаться, поэтому рецензии были короткими и скомканными.
Затем слово дали гостям, которые на ходу знакомились с «рассказами».
Молодая дама, приехавшая перенять опыт работы нашего литобъединения, от выступления отказалась:
- Я не могу так наскоком, мне надо почитать, подумать…
Редактор литературного альманаха «РЫ» стал оправдывать применение жаргонизмов в авторской речи, что нас очень удивило.
Самый старший из гостей, которому было на вид далеко за шестьдесят, мирно спал в углу и, когда мы его осторожно разбудили, слегка смутился, но был тут же прощен.
Заключительная речь руководителя семинара Юрия Андреевича содержала в себе легкий юмор. Смех Лены на его добрые напутствия показался нам неестественным, что-то в нем было истеричное.
Наша встреча закончилась позднее обычного. Мы в спешке высыпали на улицу и, не замечая редких прохожих, возбужденно договаривали свои мысли.
- Я тоже многое бы мог сказать, да не стал этого делать. Зачем говорить, когда тебя просто не хотят слушать! – Но фраза, брошенная кем-то, повисла в воздухе и оборвалась…
По другой стороне улицы шла Лена. Голова девушки была опущена. И, хотя на улице стояла теплая погода, она неестественно съежилась, закрывая лицо приподнятым воротничком. Мне, да и, наверное, всем остальным, стоящим на остановке, стало очень жаль ее. Разговор уже не клеился. Кто-то поспешил уйти, недосказав свои мысли. Остальные остались молча ждать автобус.
Больше на литературных семинарах Лену мы не видели.
1991г.

Поэзия и проза

Людмила Чебыкина
По специальности – инженер. Печатается с 1997г. Пишет стихи и прозу. В 2005 году издала поэтический сборник «Тропинка». Является одним из редакторов литературных альманахов «У камелька».

Искушение
Что же делать?
Смотри:
Белый лебедь от черной воды зачерпнул!
Был уверен в себе и в раздольности сомкнутых крыл,
А теперь, вместо ясного света зари,
Он увидит лишь мрак и клыки из оскаленных рыл.
Вместо света свечи,
Вместо синего всплеска небес,
Вместо чистого голоса флейты, звучащей внутри,
Будет мучить его васильково-обманчивый бес...
Чем закончится бой?
Умоляю тебя,
Не смотри!

* * *
Скажи, что я дура, мне тысячу раз
Я, может, поверю.
А может, не очень.
Пусть время рассудит, кто прав был из нас.
Но ты не раскаешься в сказанном, впрочем.

И пусть.
Лишь бы верил в надежность мечты
И в то, что придумал,
и в карие очи,
И в то, что один из нас прав – это ты,
И в добрые утра,
и в сладкие ночи,
И в то, что невинная эта игра
Твои не разрушит песчаные замки,
И что никогда не наступит пора
На мир посмотреть из-под детской пижамки.

А впрочем...
Да мне ли судить о тебе,
Когда умолкаю от резкого слова.
Ты муж мой.
Хозяин, покорный судьбе.
Скажи, что я дура, скажи.
Я готова.

* * *
Золотистая осень души,
Ты ко мне не спеши, не спеши.
Я ведь ведаю, как опечалишь,
Если лодочкой к сердцу причалишь.

Пусть блестит в волосах седина –
Я еще зеленым-зелена!

Ожидание
Нет, я ждать тебя не буду!
Попрощаюсь и забуду.
И запру покрепче двери,
Чтоб в хорошее не верить.
И займусь скорее делом,
Чтобы время полетело:
Подкручу у шкафа дверцы,
Переглажу полотенца,
И стиральную машину
Загружу не вполовину.
Буду злой и сильною –
Холодильник вымою,
И любимую плиту
Нежно тряпочкой протру.
Вскипячу, сниму, повешу…
Темп работы будет бешен,
Чтобы видел ты всегда –
Ждать тебя мне не-ког-да!
Чтобы справиться с бедою,
Переклею все обои,
Перекрашу кухню –
Дубинушка, ух-нем!
…И вот, когда совсем умаюсь
И наревусь, и настрадаюсь,
Тогда раздастся твой звонок,
И счастье ступит на порог.

* * *
Когда любовь закончится –
Останемся красивыми.
Умчится наша конница,
Потряхивая гривами,

Овеянные нежностью
Пути не нам достанутся.
Смиримся с неизбежностью.
Красивыми останемся.

Друг другу всё вернули мы.
Нам больше не в чем каяться.
Свистят минуты пулями
И в сердце разрываются.

И не спасут буденовки.
И конница не вынесет.
Лежим по разны стороны –
Красивые-красивые.

Рыбак
Всё напрасно – круги очерчены
И расходятся на воде.
Всё тебе непростые женщины
Попадаются по судьбе.

Хочешь вырваться (только надо ли?)
Из одних ошалелых рук,
Приглядишься – в сияньи радуги
Приближается новый круг.

Всё сначала. Всё снова – заново:
Ясны очи на поплавке,
И дрожит над водою зарево,
И другая рука в руке.

Только следом – смотри внимательно,
Да судьбу свою стереги –
Еле видимы, маловаты, но
Набегают еще круги…

В этой речке все рыбки мечены –
Сами клюнут на рыбачка…
Хоть одна непростая женщина
Сорвалась с твоего крючка?

* * *
Ты мой...
Ты для меня...
Ты навсегда...
Наивна вера и слова наивны.
Стоит у двери горькая беда
И, открывать боясь,
за ней стоим мы.

Еще ты рядом. Мы еще вдвоем.
Еще твоя рука мне греет руку,
И силы мне дает плечо твое...
Но мы же сами выбрали разлуку!

И вот она стучит – уже пора.
Нам души сводит ожиданье боли,
Как будто тяжкий обух топора
Уже взнесен над крыльями любови.

Ну что ж, была недлинной часть пути,
Зато её мы прошагали вместе.
Пусть разными дорогами идти,
Но то, что было – прозвенело песней.

Давай же смело двери отворим,
Любимый мой,
мой друг,
мой собеседник,
С бедою легче справиться двоим...

За дверью – свет!
Беда ушла бесследно!

* * *
Я просто женщина –
живая, грешная.
Душа, щемящая от грусти солнечной.
Береза белая.
Тайга безбрежная.
Зима, идущая за белой полночью.

Живу доверчиво.
Делюсь победами
С землей – измученной,
но непогубленной.
На жизнь не сетую.
Себя не ведаю
Ни обездоленной,
ни недолюбленной.

Сжимаю боль в груди,
как будто соль в горсти,
Когда заденет вдруг обида зряшная.
Но искупает грех,
смывая горести,
Любовь Всевышняя, меня хранящая.

Когда засветится из тучи радуга,
Когда оденет снег леса в исподнее,
Иду по чистому и тихо радуюсь:
Я просто женщина –
дитя Господнее.

Соседка
- Люда! Ты знаешь, я – дурочка! – уверенно заявила моя соседка по даче, когда впервые после зимы мы встретились у нашего общего забора-плетн… Продолжение »